ЗОЛОТОЙ ПЛОД В ЧЕРНОМ САДУ



Александр Проханов написал роман "Идущие в ночи". Вернее, это не роман, а эпическая поэма. А еще вернее: военный эпос.
Мировая литература прежде всего возвышается, как Эверест, великими эпическими, военными поэмами. Это Пирамиды Духа!..
"Махабхарата", "Илиада", "Сказание о Рустаме" — это прежде всего великие военные эпосы.
В русской святой словесности — это "Война и мир" и "Тихий Дон".
Мы справедливо молимся на осколок военного эпоса "Слово о полку Игореве", как христиане молятся на осколки Креста Христа Спасителя.
А здесь перед нами — нетронутый, неразъятый Военный Эпос! Целый! Родившийся заживо на наших изумленных глазах! Наш мимотекущий, дышащий современник его сотворил.
Вот куда забрался, вот средь каких вершин бродит наш поэт!..
В этом почти нерукотворном, самородном сочинении Проханов преодолел некоторую плакатность и односторонность предшествующих поэм и вышел к полифоническому, высокому письму, к многофигурной, страстной, наскальной фреске, где в вечной битве вечных героев уже мучительно трудно различить правых и левых, виноватых и безвинных, убийц и жертв, где бессмертие вкусили и героические русские солдаты, великие воины — отец и сын Пушковы, и их противник, космический Мефистофель Басаев, и горький, бессмертный, чеченский, всечеловеческий философ-художник Зия, одинаково жалеющий и русских, и чеченцев, и кроткий вселенский герой — русский, вечный победитель — солдат Родион.
Как и положено в эпической военной поэме, Проханов показал войну как великую и страшную трагедию, которая невольно притягивает к себе своей кровавой, героической последней красотой.
В героической жертвенной смерти есть вечность, есть высшая гармония, лепота, есть высшее упоенье-наслажденье.
В поэме есть и низкая окопная правда, но она восходит к высшей поэзии героизма, тут витает над людьми-убийцами загадочный, извечный Дух Войны, сопровождающий человечество, как и сладчайший Дух Любви.
Тут солдат после смерти становится ангелом небесным, а не гниющей плотью, как, например, у заживо заблудшего, как червь в тусклых хлябях земли, талантливого бытописца Астафьева. Тут убитый Воин уходит не к червям, а к звездам!
Тут Любовь и Смерть кочуют неразлучно, как волк и стадо овец.
Тут Лик Любви и Лик Смерти зачарованно глядят друг на друга, но Любовь побеждает и ведет к Воскресенью, к Бессмертию, к Богу!.. Воистину так!.. Но!.. О, мои собратья по перу и по веку! Давайте же преодолеем нашу вечную историческую сонливость, легко переходящую в раздражительную ревность и мутную зависть, и прокричим-прохрипим на весь белый свет о том, что у нас появился великий роман, великая Военная Поэма!
Так редко мы восторгаемся друг другом! Так редко, выкатив восторженно бешеные глаза, как это делают артистические инородцы, хвалим друг друга! Иногда мне кажется, что последний русский писатель, поощривший яростно другого сочинителя — это Гавриил Романович Державин... да! Да?..
И еще: роман-поэма Проханова — это супербестселлер! От него невозможно оторваться, как от самого модного детектива.
Я два дня просидел в счастливых слезах над его бушующими страницами.
Оказывается, и высокая поэзия, и философия могут быть неотразимо привлекательными, непобедимо притягательными, а не провинциально описательными и смертно скучными.
Дух самого оголтелого, модернистского экспрессионизма, соединенного с самой пыльной, археологической, душистой архаикой, наполняет эту суперсовременную и супердревнюю поэму!
Вот что надо экранизировать Никите Михалкову, пытающемуся воскресить умирающее в компьютерных щупальцах Голливуда русское, сокровенное, пухово-нежное, как Палех или вологодские кружева, кино!
Александр Проханов создал великое сочинение. Он претворил грязную политику и кровообильную войну в вечнозолотую поэзию. Ему можно теперь заниматься изобличеньем хищных политиканов или коллекцией заморских бабочек...
Кого из нынешних читателей несметной, загробной, нечеловеческой "Божественной комедии" Данте интересуют войны гвельфов и гибеллинов и политические взгляды бедного автора-изгнанника?..
А мы давайте поздравим русскую литературу с появлением вечной военной поэмы! Давайте не будем ждать семь веков, чтоб объявить ее великой, как "Слово о полку Игореве".
Нация приближается к погибели, когда ее люди перестают любить друг друга и неоглядно восторгаться друг другом. Жизнь нации выше Морали, ибо Мораль творят люди, а нации сотворил Бог! Не зря мудрец говорил, что "народы — это мысли Бога". Не пора ли и нам, русским, любить друг друга только за то, что мы — русские? А?
Быть может, эта поэма — единственный Золотой Плод в червивом, гнилом саду перестройки, затеянной бесами на Святой Руси.
Имя этой новорожденной и уже бессмертной поэмы — "Идущие в ночи".
Ура!
Поклон Мастеру!
В ряду бессмертных имен русской литературы конца ХХ века — Бунина, Платонова, Булгакова, Шолохова, Твардовского, Пастернака, Ахматовой, Набокова — явилось Новое Имя.

Опубликовано в газете "Завтра" , No: 18(48), 28-11-2000